Из истории сибирских деревень

Время бежит неумолимо. Одно поколение сменяет другое. Уходят из жизни родители, а нам не хватило времени поговорить с ними, расспросить об их жизни, что-то узнать, уточнить. Вечная нехватка времени – одна из проблем, которую никто и никогда не сможет разрешить.

Я не сетую, я просто ругаю себя за то, что не нашла времени для мамы, не прислушивалась к ней, а теперь хотелось бы что-то уточнить, да поздно…

  Всё равно попытаюсь из отдельных её рассказов составить своё повествование. Мама обычно свои рассказы о нелёгкой своей судьбе заканчивала словами: "Да резве мы жили?!".

  О своих предках я могу предположить, что они люди пришлые, а пришли когда-то из европейской России. Раньше чаще всего детей называли по именам своих родственников, поэтому я могу догадываться, что мой прадед, носивший имя Герасим, был из тех же краёв что и герой повести Ивана Сергеевича Тургенева. Брат деда Артемий (в деревне его звали Артюга) был бравым отчаянным человеком, ни одна драка в деревне не обходилась без его участия: он или сам кого-то бил или бежал разнимать дерущихся.  Бабушке вообще дали сказочное имя – Василиса, по отчеству Николаевна, значит, она тоже из пришлых.

  Осели мои предки в деревнях Мельникова (там жили родители деда) и Волынкина (там жила семья бабушки). Свою семью бабушка с дедом создали в деревне Юшкова. На одном "пятачке" жили дружно эти деревни, отдельно ещё было несколько домов вокруг Льнозавода. Так что жили, как все сибирские деревни, бедно, но дружно: если у одной хозяйки не сохранились за ночь угли в загнетке, она бежала за ними с ковшичком в ту избу, из трубы которой появлялся дымок. В праздники устраивали гульбища или шли в большие сёла, где отмечались большие христианские праздники. Такая традиция осталась сейчас в деревне Осиновке, где раз в году переносят из дома в дом икону.

  Будни же были обычные: днём работа по хозяйству, вечерами мужики где-то играли в карты, женщины, управившись со скотиной, садились за прялку, одежда чаще всего была домотканая. Мама рассказывала про двух братьев из их деревни. Старший из них был ярый картёжник, младший же никогда не играл в карты. Мать жила с младшим братом. Вот один раз, проигравшись, брат зашёл к родственникам, мать к нему с расспросами: "Ну что выиграл, сынок?", он в сердцах отвечает: "От жилетки рукава, маманя". Мать стала младшему выговаривать: "Вот видишь, брат-то от жилетки рукава выиграл, а ты ничего", на что младший объяснил матери, что  у жилетки нет никаких рукавов.

  Как бы бедно ни жила семья мужика-сибиряка, но обязательно у мужика из обуви должны были быть сапоги. К этой обувке очень бережно относились: так мужик на базар мог идти босиком, а сапоги нёс через плечо, по базару ходил в сапогах, а домой опять шёл босиком или в лаптях.

  Размеренную жизнь  нарушало появление в деревнях цыган. Они приезжали обычно целым табором, молодёжь и ребятня бежали смотреть на яркие наряды цыганок: разноцветные шали, широкие  яркие юбки вызывали зависть у молодых девушек, которые чаще всего носили домотканую одежду. Цыганки шли по деревне гадать  или просить хлеба, другой еды.  Мужики садились играть в карты или начинали обмен. Цыгане меняли своих ретивых коней на тягловых крестьянских лошадок. Цыганских коней  невозможно было удержать, на месте "гужи рвали". Один раз и дед мой выменял такого коня, отдав свою спокойную каурку, не послушав ни жену, ни других родственников. Утром табор ушёл, дед пошёл смотреть своё приобретение: конь не встаёт, вечером конь издох. В народе говорили, что цыгане прежде напоят коней чем-нибудь "горячительным", надерут плетьми, вот конь и скачет от страха перед хозяином. Осталась семья без лошади – кормилицы, с одним жеребёнком, но из него-то ещё надо было вырастить коня. Пришлось деду идти в работники.

  Гражданской войны, такой кровавой, как показывают в фильмах, в наших деревнях не было, но власть "белых" и "красных" в деревнях узнали. Из  одной семьи братья ушли один к "красным", другой к "белым", а страдала мать: приходили "белые" били её за то, что другой сын в "красных", приходили "красные" опять наказывали мать.

  Сейчас трудно представить, но в то далёкое время наше село Викулово было тоже небольшим. Об этом можно судить ещё по одному из рассказов моей мамы. Чаще всего  Викулово называли просто "район". Так "в районе" была церковь, сюда ездили или ходили крестить младенцев, венчаться, отпевать умерших. Последних даже хоронили прямо в Викулово "в саду" (так раньше называли нашу рощу). Позднее, в то время, когда в церкви был кинотеатр, в роще давно уже не хоронили, а устраивали массовые гуляния – "сабантуй, берёзка". В наше время это место опять обрело своё давнее предназначение – место покоя и тишины, которую нарушают только птицы. Сейчас здесь вспоминают тех, "кто уже не придёт никогда".

  Мне хочется закончить своё повествование пожеланием детям, внукам: находите время для общения со своими родителями, дедушками и бабушками, пока они ещё с вами, потом будет поздно.