НЕОПАЛИМАЯ КУПИНА

(Часть седьмая) (Начало в №№ 57, 59, 77, 86 2023 года, №№ 6, 28 2024 года).

ССЫЛКА НА УРАЛ

Главным районом в стране, куда ссылались раскулаченные, стал Урал. Сюда было направлено свыше трети всех спецпереселенцев. В 1930-1931 годах на Урал было сослано более 128,2 тысячи семей, а это – больше полумиллиона человек!

Ссыльных, прибывающих для работы на больших промышленных стройках, селили в наспех сколоченных бараках. Зачастую они должны были сами своими силами в условиях непривычного сурового уральского климата строить их себе. Бараки эти (в расчёте каждый – на несколько сотен человек) строились, как правило, из сырого дерева, с земляными полами, промерзающими в морозы и покрывающимися слоем грязи после дождей.

По неполным данным, к началу 1932 года на территории 69 районов и 3 округов Урала находилось 650 "кулацких" посёлков и свыше 30 лагерей заключённых. Скученность людей, антисанитария, нищета и голод вызывали массовые эпидемии среди спецпереселенцев.

Чрезвычайный размах "кулацкой ссылки" на Урал отвечал масштабам задач индустриализации края. Именно спецпереселенцы явились здесь основной рабочей силой на промышленных стройках. Иногда им открыто давали понять, зачем они тут, обещая отпустить назад после того, как они построят завод. Их труд обычно использовался на самых тяжёлых участках: лесозаготовках, каменноугольных и железных рудниках, строительстве заводов и железных дорог.

Каково было отношение властей к этой "рабочей силе"? Об этом могут свидетельствовать, в частности, такие строчки письма одного из спецпереселенцев в Бюро ЦК партии большевиков: "Вы только приезжайте и посмотрите на переселенческие поселки – 75% оставшихся (многие удрали и многие умерли) пухлые, а причина основная – голод. Можно видеть картину: подросток идет где-то раздобыть кусок хлеба или даже украсть, ибо голод не свой брат, по дороге падает и умирает и кроме того валяется некоторое время как бревно. Когда везут состав, груженный п/материалами, ведется точная статистика, которая выявляет, что сопровождающий состав виноват в том, что растерял бревна и ему могут поставить в счет, а мертвые люди пусть себе валяются. Виноватых нет".

 Характерными для состояния умов руководителей предприятий, использующих бесплатную рабочую силу, можно считать слова (зафиксированные в докладе ОГПУ 1933 года) директора одного уральского лесного предприятия, брошенные своим работникам: "Мы могли бы вас вообще ликвидировать. В любом случае ОГПУ нам пришлет на ваше место еще сто тысяч таких, как вы!"

Самое страшное, что это было близко к правде!

На 1 февраля 1932 года в промышленности числилось 467,2 тысячи спецпереселенцев, тогда как в сельхозколониях – всего 15 тысяч. (Для примера: две трети строителей легендарного Магнитостроя составляли заключённые, свыше 33 тысяч спецпереселенцев и заключённых работали на строительстве Новотагильского металлургического завода и Уралвагонзавода.)

Вот на одну из таких "великих" строек и был брошен бывший псаломщик Каргалинской церкви Александр Чудов.

На обороте фотографии, чудом сохранившейся в семейном архиве его внучки Натальи Ивановны Никитиной, рукой Александра написано: "На добрую долгую память дорогим и милым деткам от любящего "папки" – поселенца. Снимался 17/VIII 31г. Урал, Половинка. "Папка". Вот только где, в каком из районов Урала среди означенных шестисот пятидесяти спецпосёлков была та "Половинка", в которой выпало работать Александру Чудову, выяснить, к сожалению, не удалось. Как не удалось узнать, где в это время жила высланная вместе с ним из Каргалов его семья.

Однако из скудных воспоминаний его потомков стало известно, что Чудовым с Урала удалось бежать. Известно и то, что семья бежала на Кубань. Но куда и к кому бежали они с Урала – об этом ещё только предстояло узнать.

 А теперь я продолжу вас знакомить с теми потомками псаломщика Чудова, что отыскались, мне на радость, по разным весям и городам огромной страны.

 

ВЕНЦЫ-ЗАРЯ. ПОСЛЕДНИЙ ПРИЮТ

 

Александр, сын Сергея Чудова (которого, напомню, удалось отыскать первым благодаря социальным сетям), о довоенной судьбе своего отца знал совсем немного, а о дедах-прадедах и их священническом промысле и вовсе ничего не знал.

–  Я слышал от отца, что он рос сиротой и воспитывался будто в детском доме, но подробностей этого не знаю.  Вы позвоните лучше моей сестре Наташе, –  сказал он мне. – Она досматривала родителей до конца их жизни и знает про них больше меня. У неё и фотографий семейных очень много сохранилось, и отцовых военных тоже.

Набравшись смелости, я позвонила Наталье Сергеевне, его сестре.

Вывалив на неё кучу информации о роде Чудовых-Ликвентовых, стала расспрашивать об отце и матери. Рассказала о том, как долго я искала их, потомков Чудовых, и как нашла. Мне было важно услышать всё, что она могла знать и помнить не только о судьбе родителей, но и о судьбе своих дедушки и бабушки Александре Ивановиче и Марии Павловне Чудовых.

Наталья Сергеевна поначалу растерялась от моего напора и долго не могла собраться с мыслями, а потом сказала: "Так они же, дед с бабушкой, умерли от голода ещё, кажется, в начале тридцатых. Так говорил мой отец. Но когда точно – я не знаю. Я слышала от мамы, что отец, приехав после войны сюда, на Кубань, ездил искать место их захоронения. Искал, но ничего там не нашёл".

– Где, где это место, Наталья Сергеевна, дорогая? Вы знаете, как оно называется? – теперь уже заволновалась я.

 – Это где-то в Краснодарском крае. Я, наверно, потому и запомнила это название, что звучало оно красиво: Венцы-Заря, – ответила она.

"Венцы-Заря, Венцы-Заря – застучало в моей голове. – Ох, надо будет потом эти Венцы поискать в Интернете", – и продолжила свои расспросы.

Конечно же, я спросила её, знает ли она, кто из родственников принёс в ставропольскую школу те фотографии её родителей Сергея и Марии Чудовых, что посчастливилось мне отыскать, и благодаря которым я с ней познакомилась?

– Так-то ж внучка моя, Катя Грудина, отнесла фотографии своих прадедов в школу. Она в девятом классе тогда училась, когда в школе к юбилею Победы объявили сбор фотографий участников войны, и Катюша не осталась в стороне…

Вот так и случилось, что благодаря поступку неравнодушной к памяти предков девочки рассказ о роде Чудовых не оборвался и продолжился, и я имею счастье делиться с вами сегодня этой семейной историей.

Ещё в том нашем первом разговоре с Натальей Сергеевной выяснилось, как и благодаря кому её отец после демобилизации оказался на Кубани.

– Так здесь ещё до войны жила его сестра Вера, вот к ней он и приехал. А больше и ехать-то было некуда, – сказала мне тогда она. – Вера Александровна всю жизнь прожила здесь, на Ставрополье, в селе Красногвардейском – прежде оно называлось Молотовским. Она и в гости к нам не раз с семьёй приезжала. Тётя Вера библиотекарем в школе, мне кажется, там работала. 

"Вера!.. – помню, ахнула я, услышав это имя. – Господи, вот и Вера, дочь псаломщика Чудова отыскалась!.."

Тогда я и предположить не могла, что совсем скоро узнаю и о других его потомках, с которыми меня познакомит Наталья Сергеевна.

Ну, а сейчас я возвращаюсь к истории её отца.

 

КИНОМЕХАНИК ЧУДОВ

В первых числах апреля прошлого года пришли наконец долгожданные ответы из двух архивов: Тюменского областного и Центрального Министерства Обороны России (ЦАМО РФ).

В первом конверте прилетела копия записи о рождении Сергея Александровича Чудова, младшего сына псаломщика Александра Ивановича Чудова, и его жены Марии Павловны, сельской учительницы.

В записи, составленной Каргалинским ВолЗАГСом в последний день уходящего 1924 года, сообщалось, что родился Сергей в селе Каргалы Викуловского района Омской области 30 декабря 1924 года.

Таким вот своеобразным новогодним подарком своим родителям он явился на свет.

 Второе письмо, полученное из ЦАМО РФ, особо ничем не порадовало. В казённой справке содержались те же общие сведения о солдате Сергее Чудове, что были ранее известны с сайта "Память народа". Карточка же учёта с указанием точного места призыва солдата С.А. Чудова, которую я надеялась получить, в архиве обнаружена не была, а потому узнать, откуда именно он ушёл на фронт, увы, не удалось. Присланная справка слово в слово повторяла, что его призвал Первоуральский РВК в 1942 году, а домашним адресом указывалось село Каргалы Викуловского района Омской области.

Ещё сообщалось, что телефонист рядовой Чудов Сергей Александрович по Указу Президиума Верховного Совета СССР от 4 февраля 1947 года, приказом № 038 от 24 февраля 1947 года был демобилизован.

Итак, весной 1947-го из далёкой Германии, где Сергею после окончания войны пришлось служить ещё два года, предстояло возвращение в Россию.

Но держал этот путь он совсем не в Сибирь и даже не на Урал, где его никто не ждал. Он ехал на юг страны к сестре Вере, ехал к родной душе.

Так случилось, что брат и сестра связи друг с другом не потеряли. Им каким-то чудом удавалось её поддерживать и в годы разлуки после гибели родителей, и в годы войны. Тогда каждый из них выживал как мог. И вот теперь, после демобилизации Сергея, они, наконец, встретились.

Он приехал в село Красногвардейское, где ещё до войны жила и работала Вера. Брат ехал к сестре погостить, но этот край ему понравился так, что он остался там навсегда.

Мирная жизнь целиком захватила фронтовика. Он и профессию выбрал себе мирную: стал киномехаником.

Окончив в сентябре 1947 года "Ускоренные курсы киномехаников звукового кино" при Ставропольском краевом Управлении кинофикации, Сергей Чудов несколько лет со своей кинопередвижкой разъезжал по сёлам и станицам Красногвардейского района. Его напарником был водитель видавшей виды фронтовой полуторки, которого звали Борис Григорьев. С ветерком колесили они вдвоём по степным кубанским дорогам и не трудно представить, сколько сотен километров намотали тогда колёса их полуторки.

 Кино в те годы на селе было большой редкостью, а потому ждали Сергея Чудова с его передвижкой всегда с большим нетерпением.

Он был хорош собой: темноволосый, голубоглазый, с военной выправкой. А ещё был умён и тактичен, и девушки на него заглядывались.

Свою суженую – ту самую Марию, чью фотографию я обнаружила на "Стене памяти" в ставропольской школе, – киномеханик Чудов заприметит в селе с красивым названием Ладовская Балка. Мария Сауткина – так звали его избранницу – станет, на зависть подружкам, ему женой. Свой брак они зарегистрируют 1 августа 1949 года. Позже из Ладовской Балки переберутся в станицу Новотроицкую.

Поскитавшись несколько лет по съёмным углам, Чудовы решатся строить своё собственное жильё. Хоть и трудными были послевоенные времена, но люди тогда, в массе своей, были добрее и участливее. Вот и молодую семью станичники не бросили и помогали, как могли, нередко участвуя в помочах строительства собственного угла Чудовых. Всем миром лепили саманные кирпичи, месили раствор и возводили стены. Их дочь Наталья вспоминает, как в сентябре 1954 года в построенную небольшую хатку-мазанку торжественно внесли её новорождённого брата Александра на пуховой подушке.

В том уютном с голубыми ставнями домике Сергей и Мария проживут всю оставшуюся жизнь. Там вырастут их дети, а потом на каникулы станут приезжать и внуки, и бабушка с дедом будут угощать их спелой черешней, грушами и яблоками из собственного сада, что был высажен рядом с домом.

Через их сад и огород протекала речка Егорлык, и Наталья Сергеевна рассказывает, как бабушка Маша учила внуков плавать в речке. И как всех научила! А дед Сергей  после купания внуков в холодной и бурной воде  отпаивал их чаем с медом с собственной пасеки – он держал несколько ульев в саду. Мирно и ладно жили Чудовы, и любовь к труду на земле смогли привить своим детям Наталье и Александру.

Сергей Александрович до конца дней был предан своей профессии. В одном из клубов большой станицы он много лет крутил бесконечное кино, подрабатывая в тёплые дни и в летнем кинотеатре. А ещё вспоминает его дочь Наталья, как она гордилась отцом, когда того приглашали в школу, где она училась: там он на узкоплёночном кинооборудовании нередко показывал ученикам научно-познавательные фильмы. Её брат Александр и вовсе с малолетства пропадал у отца в кинобудке, а когда подрос, то, случалось, подменял его на киносеансе.

Только фильмов о войне Сергей не любил. Говорить о ней не хотел и практически никогда ничего не рассказывал. Но случалось, как вспоминают его близкие, что если выпивал, то горько плакал. Но и в такие минуты он говорил о проклятой войне очень скупо: слишком глубокими были те раны, что оставила она в его душе.

"Плакал, не мог вспоминать о войне. Нервы у него так и ходили ходуном – такой испуг у него был на всю жизнь. Он ведь совсем мальчишкой на войну попал, в семнадцать лет. Говорил, что пошёл на фронт, чтобы не умереть с голоду. Там, говорил, в окопе, всегда солдату кусок хлеба найдётся", – рассказывает об отце его дочь Наталья.  

Близкие вспоминают его человеком сдержанным и очень немногословным. Ещё отмечают, как сильно он отличался от станичников своей особенной манерой говорить и общаться. В нём чувствовалась какая-то природная интеллигентность, заложенная, возможно, матерью, чью фотографию он хранил всю жизнь.

Вспоминал ли Сергей о ней, об отце? Наверняка вспоминал. Только ни с кем этой памятью не делился. Потеряв родителей в раннем детстве – а было ему около восьми лет, он всю жизнь хранил в памяти историю, связанную с серебряными столовыми приборами, что остались у них, детей, после гибели родителей. И однажды этой историей он поделился с невесткой Валентиной.

Вот её пересказ.

 "Не знаю, где это было, но помню, дед (так мы называли его в семье) рассказывал, что пока оставалось у детей от родителей кое-что из столового серебра, они отдавали ложки да вилки за еду. А когда и это добро закончилось, маленькому Сергею, чтобы не умереть с голоду, приходилось нянькаться с чужими детьми за корку хлеба. Знаю ещё, что он добровольцем на войну ушёл – жизнь заставила это сделать…"

 

ВОЗВРАЩЕНИЕ НА РОДИНУ

Обобщив скудные воспоминания детей Сергея Александровича с не менее скудными сведениями, собранными о нём, его брате Алексее и старшей сестре Ефалии в архивном отделе Викуловской районной администрации, я попыталась выстроить хронологию их жизни за период середины тридцатых - начала сороковых. И вот какая примерно картина сложилась.

Высланная на Урал в феврале 1931 года семья псаломщика Чудова через какое-то время бежит на Кубань. В селе Венцы-Заря Краснодарского края псаломщик с женой погибают от голода – об этом всю жизнь помнил их младший сын Сергей. После гибели родителей осиротевшие дети остаются в чужом краю совсем одни. Через какое-то время троим из них – Алексею, Ефалии и маленькому Сергею – каким-то чудом удастся вернуться в Сибирь. Не вернётся только Вера, она останется на Кубани. (О её судьбе я расскажу чуть позже).

Подтверждением тому, что братья Алексей и Сергей вернулись на родину и, вероятно, с 1936 года проживают в Каргалах, стала запись, обнаруженная в "Похозяйственной книге Каргалинского сельсовета за 1940-1942 годы". В ней сообщается, что Алексей Александрович Чудов, 1916 г. р. – глава семейства, состоящего из него самого и его брата Сергея, 1924 г.р.

В шапке этой книги написано, что в 1936 году Алексей вступил в "с/хоз артель Красная Поляна", и в 1940-1941 г. является её колхозником. Сергей – ученик Каргалинской неполной средней школы. Записано, что в хозяйстве у братьев есть небольшой в 0, 15 га надел земли, на котором они в 1940 году выращивали картофель и овощи, есть 4 рамочных улья. Из живности – одна овца ярка с ягнёнком. В графе книги "Постройки: дом, сарай, хлев" записей нет, и потому не известно, где эти годы ютились братья со своей единственной овечкой.

Финальной записью этой похозяйственной книги являются два сообщения, сделанные рукой секретаря Каргалинского с/совета. В графе против имени Сергея Чудова написано, что 2 апреля 1941 года он выбыл в город Свердловск. (К кому он отправился туда в свои шестнадцать лет, не сообщалось). В графе же его брата Алексея сообщается, что он в том же, сорок первом, выбыл в соседнюю с Каргалами деревню Старо-Боровую (Боровую).

Там в то время жила его сестра Ефалия.

 

ЕФАЛИЯ

 

О судьбе старшей дочери псаломщика Александра Чудова, родившейся 12 февраля 1917 года и наречённой редким и красивым именем Ефалия, удалось узнать тоже совсем немного.

Вернувшись вместе с братьями с Кубани в Каргалы, Ефалия поселилась, скорее всего, отдельно от них. Но кто приютил её – неизвестно. Записей о ней не нашлось ни в одной из похозяйственных книг сельсовета. Зато её имя обнаружилось в списке жителей села, присутствующих 26 января 1936 года на собрании Каргалинского сельсовета, проводимого по поводу закрытия церкви в селе. Там Ефалия записана единоличницей, есть и её подпись.

Второе упоминание её редкого имени отыскалось в "Похозяйственной книге граждан Боровского сельского совета за 1943-1945 годы". На одной из страниц этой книги Ефалия Александровна, 1917 г.р., записана женой Белькова Матвея Лукича, 1912 г.р. Он – глава большого семейства. О муже Ефалии Александровны в книге говорится, что он служащий при Боровском сельсовете. Она же трудится в подсобном хозяйстве. В их хозяйстве имеется дом, постройки до 1918 года, конюшня и амбар. В наличии одна корова, несколько баранов, овец и ягнят, да пара поросят.

В составе семьи указаны мать Матвея Лукича Афимия Евдокимовна Белькова, его сестра Рашова Параскева и два брата: Николай и Тихон. Самой младшей в семье записана дочь Ефалии и Матвея --  Александра Белькова, родившаяся в июле 1940 года.

В колонке "Отметки об отсутствующих" этой книги напротив имени главы большого семейства Бельковых Матвея Лукича есть отметка о том, что он был призван в РККА 10 августа 1941 года.

Дальше в графах этой колонки следуют несколько печальных записей: беспристрастная рука сельсоветчика из года в год напротив большинства записанных в книге имён членов семьи Бельковых констатировала их смерти.

 Так, первая запись сообщает, что Николай, старший брат Матвея Лукича, умер 2 апреля 1942 года. Спустя год, 16 апреля 1943-го, не стало Ефалии Александровны. Ей было всего двадцать шесть.

Ещё через год в июле 1944-го ушла из жизни Афимия Евдокимовна, мать Матвея. А в июле 1945-го умер и младший брат Тихон.

Маленькой Александре, дочери Ефалии и Матвея Бельковых, выпадет незавидная сиротская судьба. Потеряв в раннем возрасте мать и бабушку с дядями, она и о судьбе своего отца, ушедшего на фронт в 1941-м, ничего не будет знать долгие годы.

В Тюменском архиве я разыскала копии книг Викуловского РВК времён Великой Отечественной войны, и там, среди множества "Извещений на погибших, пропавших без вести граждан по Викуловскому району", сохранилась копия извещения за № 4441508 от 15.08. 1964 г., в которой сообщалось, что Матвей Лукич без вести пропал в декабре 1941 года. Извещение было адресовано Бельковой Александре, его дочери. Копию этого документа она получит лишь 13 декабря 1971 года: на полях извещения об этом есть отметка.

В архиве ЗАГС Викуловского района не нашлось ни записи о регистрации брака Ефалии Чудовой и Матвея Белькова, ни записи о смерти Ефалии. Зато сохранилась запись о рождении их единственной дочери Александры, появившейся на свет 26 июля 1940 года.

Что пришлось пережить в жизни сиротке Шуре (так называли Александру в семье) Бельковой – одному Богу известно. Раннее детство её прошло в деревне Боровой, где её воспитывала, как могла, одинокая тётка Параскева Лукинична Рашова. В этой деревне Шура окончит начальную школу, а дальше учиться смышлёную племянницу тётка отправит в райцентр Викулово.

Послевоенные годы были голодными, и досужие люди не раз советовали Параскеве отдать сиротку в детский дом, но тётка тянулась изо всех сил, помогая племяннице. Они сильно бедствовали. Но Шура старалась в учёбе: в 1957 году она блестяще окончит Викуловскую десятилетку.

Однако о дальнейшей учёбе речи не заходило – Шуру не на что было содержать. И потому ей нужно было определяться с работой, чтобы иметь свой кусок хлеба. Тётка решается отправить племянницу на Урал. Там, в Свердловске, жил ещё один Шурин дядя – Алексей Лукич Бельков. Она и поехала к нему, в надежде, что тот поможет ей в большом городе устроиться на работу. Но жена дяди, Наталья Константиновна, глянув в аттестат племянницы, настояла на том, что той нужно учёбу продолжать и получать настоящую профессию. "Работать она всегда успеет, а с учёбой мы поможем", – сказала мужу Наталья Константиновна. И дядя отступил. И за эту человеческую поддержку и помощь Александра Матвеевна всю жизнь благодарна тёте Наташе.

Окончив в Свердловске техникум и получив специальность химика-технолога, Александра отправится по распределению на один из заводов Нижнего Тагила. Проработав там одиннадцать лет, она вернётся в Свердловск и поступит в Уральский политехнический институт на очную форму обучения: жажда знаний не давала ей покоя. Спустя пять лет Александра получит высшее образование. Много лет она будет успешно трудиться на предприятиях Свердловска.

В настоящее время Александра Матвеевна проживает в Екатеринбурге вместе с дочерью Татьяной.

В одном из недавних телефонных разговоров с двоюродной (по матери) сестрой Натальей Ивановной Никитиной (разговор состоялся по моей просьбе) Александра Матвеевна вспоминала, с каким уважением вся её родня из числа Бельковых отзывалась о её деде Александре Ивановиче Чудове – псаломщике Каргалинской церкви. Как красив и умён был её дед, а ещё и невероятно интеллигентен. И какое счастье было им, Бельковым, породниться с семьёй священнослужителей Чудовых…

 Слушая эту историю, я подумала вдруг, что ведь Ефалия и Матвей, скорее всего, и нарекли свою единственную дочь Александрой в честь отца Ефалии.

В метриках Каргалинской церкви отыскалась запись и о рождении Матвея Лукича Белькова. В этой записи, сделанной рукой псаломщика Александра Чудова, сообщается, что таинство крещения младенца Матвея, родившегося 28 июня 1912 года, вместе со священником Петром Киреевым 30 июня того же года совершал псаломщик Чудов.

Я нашла ещё несколько архивных записей, подтвердивших давнюю дружбу крестьянской семьи Бельковых и церковников Чудовых, начавшуюся в незапамятные времена девятнадцатого века, когда миром в том краю правили вера, любовь к Богу и уважение друг к другу. И потому приятно было осознавать, что в лихую годину тридцатых, когда начались времена жестоких репрессий против священнослужителей, Бельковы от этой дружбы не отказались и приняли в свою семью невесткой Ефалию, дочь раскулаченного и ссыльного псаломщика Чудова.

И, как подтверждение вышесказанного, в "Похозяйственной книге граждан Боровского сельского совета за 1943-1945 годы" отыскалась запись об Алексее Чудове. Его имя значилось в другой семье Бельковых.

Главой этой семьи была некая Татьяна Ивановна Белькова, 1914 г.р., а Алексей записан в книге её мужем. О Татьяне сообщается, что она член сельхозартели им. Литвинова деревни Боровой, об Алексее же говорится, что он работает трактористом. Третьим членом семьи значится сын Татьяны Ивановны Бельков Василий Петрович, 1933 года рождения.

Записи о бракосочетании Татьяны Бельковой и Алексея Чудова в архиве Викуловского районного отдела ЗАГС не нашлось.

Из деревни Боровой, куда Алексей перебрался из Каргалов в сорок первом, в январе 1942 года он отправится на войну. Воевать ему придётся совсем недолго. 3 апреля 1942-го Алексей погибнет во Мгинском районе Ленинградской области у стен старинного православного монастыря Макарьевская пустынь.

(Продолжение следует).