Чтобы потомки гордились

Зоя Александровна Вохмина считает: о поколении победителей нужно рассказывать. Как выживали наши предки в Великую Отечественную войну, как сражались на фронте, как трудились в тылу – всё это заслуживает внимания, уважения и светлой памяти

Великая Отечественная война… Слишком много горя она принесла простым советским семьям. События тех далёких лет до сих пор живут в сердцах потомков тех, кто отстоял нашу Родину, уберёг мир от распространения фашизма. В семье жительницы села Нововяткино Зои Александровны Вохминой воевал дедушка и дядя. Своими глазами видела ужасы войны её мама – Людмила Ивановна Тенишева, в девичестве Волкова. Она проживала на оккупированной немцами территории. Об этом спустя много лет и решила рассказать Зоя Александровна.

                                         Жизнь до войны

   В 1944 году Красная армия нанесла захватчикам ряд сокрушительных ударов, которые привели к полному освобождению советской земли от гитлеровских войск. Но в первые годы войны в оккупированных врагом населённых пунктах страдали миллионы мирных граждан. Одним из таких стало село Сетищи Алексеевского района Белгородской области. До 1954 года район входил в состав Воронежской области. Жила здесь семья Волковых. Что такое война, все её члены - от мала до велика - испытали на себе.                                    

   До войны всё шло здесь своим чередом. Колхозы на черноземье были большими, богатыми, работали сельские жители в звеньях. В одном звене животноводы - доярки и скотники. Во втором – овощеводы. Они выращивали на богатых минеральными веществами почвах сахарную свеклу и подсолнечник.

   Тихон Павлович Волков построил свой дом на красивом месте, заложил три сада. Это был трудолюбивый человек, прошедший Первую Мировую войну. В семье родилось два сына: Иван и Филипп. Когда пришла пора женить старшего сына, построили небольшую мазанку, куда Иван привёл молодую жену Агриппину Емельяновну. Так и жили все вместе в одной ограде, держали скот, сажали огород, занимались пчеловодством.

   В семье Ивана родилось шестеро детей: Александра, Людмила (Мила), Алексей, Иван, Клавдия, перед войной, в мае 1941 года - Павел. Агриппина Емельяновна работала в овощеводческой бригаде, выращивала сахарную свеклу. Дети выполняли всю работу на полях вместе с матерью: пололи эту свеклу, прореживали, осенью собирали урожай.

                                   Пришли в село немцы

   Самым страшным периодом в истории Сетищ стало время, когда село оккупировали фашисты. Известно, что с местными жителями они не церемонились. Одним словом, что хотели, то и делали.

   В 1943 году народ узнал, что немцы всё ближе подходят к селу. Ожидание было мучительным. С каждым днём всё отчётливее слышались разрывы снарядов. Люди уже были наслышаны о суровом оккупационном режиме, о том произволе, который устраивали солдаты верхмахта, занимая населённые пункты, знали, что их ждёт то же самое. Начали готовиться к их приходу. Первым делом эвакуировали пасеки. Угнали подальше скот.

   Тихон Павлович проводил на фронт двоих сыновей. У Ивана осталось шесть детей, у Филиппа пять. Всего – одиннадцать, надо было их чем-то кормить. Две семьи объединились, стали вести общее хозяйство. Оставили себе корову. Отпустили её в яр, в густой орешник. Агриппина Емельяновна упросила свёкра оставить ещё три улья, которые спустя некоторое время чуть не стали причиной её преждевременной гибели.

   Начал дед Тихон строить погреб с деревянными полатями, чтобы в нём укрыться всей семьёй. И вот настал час, которого все боялись. В село пришли немцы. Вернее, заехали на танках. Три сада было у Тихона Павловича. В первом у реки росли черешни и сливы, во втором, за огородом – яблони и груши, в третьем, что располагался в поле – вишни. Всё порушили немцы танками, от второго сада совсем ничего не осталось.

   На ночь Волковы укрылись в новом погребе. Утром дед Тихон вышел посмотреть, что стало с селом, садами. Проходили неподалёку три немца, увидели его. Стали расспрашивать, кого он прячет в погребе, нет ли там партизан. Приказали выходить всем: двум невесткам и их одиннадцати детям. В просторном погребе перетрясли все одеяла, распороли все подушки. Семью наказывать за укрытие не стали, отправили жить обратно в дом.

   Всех куриц и свиней оккупанты закололи себе на пропитание. Мясо забрали, пух отдали хозяевам. "Садитесь, теребите", - приказали они им. Таковы были новые порядки. Из домов без надобности выходить не разрешали. Старшие внучки Тихона Павловича и вовсе боялись. Александре -16 лет, Людмиле 13 – обе красивые, стройные. Если они и выходили куда, то мазались сажей, чтобы выглядеть похуже. Пошли девушки как-то по воду к колодцу, увязались за ними два мадьяра – так называли румын. По воспоминаниям очевидцев, они были более жестокие, чем немцы, их сильнее боялись. До дому успели добежать, и те за ними. Увидел это дед Тихон Павлович. Он понимал немецкую речь. Предложил мадьярам покурить, налил взвару из яблок. Заговорил он их таким образом - пока те пили взвар, успокоились. Больше дед внучек к колодцу не пускал, воду приносили только младшие внуки.

   Высокоудойными были в той местности коровы, давали по 50 литров молока. Корова Тоська, ту, что отвели жить в орешник, была на редкость умным животным. Ночью подойдёт к окну, помычит тихонько. Услышат её Агриппина Емельяновна или жена Филиппа Татьяна, выйдут, подоят, и корова обратно отправится в орешник. Там она и пряталась почти всю войну. Однажды всё-таки заметили это немцы. Подошёл один из них к Тихону Павловичу, достал из кармана семейную фотографию и говорит: "Вот это моя жена, а это три моих дочери. Думаете, мы хотим воевать? Нас заставляют. Говорили: Москву возьмём и всё, а нет, вас не победить…".

                               За провинность – на виселицу

   Оккупанты построили в центре села виселицу. Сказали местным, чтобы, как только услышали звуки колокола, немедленно собирались около церкви – будет какое-то сообщение.

   Однажды произошло вот что. Пришла Агриппина Емельяновна посмотреть пчёл в тех трёх ульях, которые припрятала. Видит, кто-то их разорил, всё разбомблено, а рядом немецкая винтовка лежит. Подняла она её зачем-то и пошла своему куму показать. Спрятать её было нельзя – это ещё хуже каралось. С кумовьями в тех краях раньше дружили, как с самыми близкими родственниками. А кум Волковых был полицаем. Принесла ему Агриппина оружие, объяснила, что нашла её в поле, около своих ульев. Не посмотрел кум на родство, объявил: "Ты немца убила", - и доложил "своим".

   Через два часа после этого случая прозвучали в деревне звуки колокола. А это означало, что все должны прийти к виселице. Собрался весь народ – не пришли только те, кто не мог ходить. Шли, плача, пятеро детей Агриппины Емельяновны, все, кроме самого младшего, который в 1941-ом родился, пятеро племянников и остальные родственники. Дочь Людмила шла и думала: "Что делать? Маму сейчас повесят, отец на фронте. Как будем жить?" Привели и Агриппину. Поставили табуретку, помогли ей подняться на виселицу, одели на шею петлю. Должна была состояться её прилюдная казнь за убийство немецкого солдата. Вся жизнь у неё тогда пролетела перед глазами…

   Жил в Сетищах один учитель, из поволжских немцев, хорошо по-немецки говорил. Он был инвалид, потому на фронт его не взяли. Услышал он колокол, сел на коня, прискакал. Видит – на виселице односельчанка, плохо дело, нужно выручать. Он-то и предложил немцам найти по номеру винтовки её хозяина: а вдруг солдат жив? Немцы на удивление согласились. Возможно, потому, что красноармейцы были уже близко и вешать без надобности мирных жителей они уже не принимались. Только в тех случаях, если действительно они убили солдата, скрыли партизана или ещё какой подобный поступок совершили. Стали искать того солдата, который винтовку потерял. Оказалось, что он спит спокойно, опухший. Пчёлы его искусали – стал в улья стрелять, а насекомые отомстили. Сняли с Агриппины Емельяновны петлю. А она упала, идти не может – ноги от страха онемели, приготовилась уже умирать. Дочери Александра и Людмила тащили её до дома волоком. Конечно, перенесённый стресс в будущем отразился на её здоровье: после войны женщину парализовало, одиннадцать лет она не говорила и не ходила.

                                 Чудом уцелела старшая дочь Волковых

   Молодёжь фашисты посылали рыть окопы. Рядом шли ожесточённые бои, гремели снаряды, кружили самолёты: и советские, и немецкие. Когда пролетали наши самолёты, они спускались ниже и облетали село два раза – так местные понимали, что это свои.

   Однажды кто-то убил коня. Дед Тихон созвал всех домашних пойти на то место за мясом. Когда вернулись, от дома осталась только яма – попал снаряд. Перешли всей большой семьёй в дом сына Тихона Павловича Филиппа.

   Хозяйничанье оккупантов и грандиозный масштаб  боевых действий  по их уничтожению и изгнанию нанесли огромный ущерб оккупированной территории. Но всё-таки дождались местные своих освободителей. Когда совсем близко приблизились красноармейцы, немцы стали отступали. Велели полицаям дать им с собой в дорогу людей, в основном молодёжь. Пришёл кум Волковых к ним в дом и говорит Агриппине Емельяновне: "Отдавайте старшую Саньку, пусть она с немцами идёт". Заплакала женщина, умоляла его не забирать дочку: "Ведь ты же знаешь, что её расстреляют!", упала перед ним на колени. Всё равно увёл полицай Александру, а вместе с ней и подростков из других семей.

   Нагрузили немцы несколько подвод. Впереди – два немецких солдата, Санька на подводе. Вот едут, километров десять от села отъехали. Тут один немец ей на ломаном русском говорит: "Беги, а я в воздух стрельну". Она про себя думает: "Это он мне в лицо стрелять не хочет, думает в спину выстрелить". Но что делать – и так, и так убьют. Вокруг – крутые яры, вся местность такими ярами усеяна. Побежала она по склону яра в низ. Стрелял в неё немец, но не попал. Спустилась Санька, а из-за кустов её мать выходит. Десять километров Агриппина Емельяновна шла пешком оврагами, вслед за немецкими солдатами – чтобы Санькино тело забрать… Посчастливилось этой девушке выжить. Остальным, кто с ней был в тот день, нет – расстреляли.

   А вот своего отца с войны Санька не дождалась. Два брата - Иван и Филипп Волковы - встретились в немецком плену. Им удалось бежать: везли пленников на поезде, на одной из станций началась бомбёжка. Выждав подходящий момент, скрылись. Второй раз встретились уже во время выполнения боевого задания. Иван сказал Филиппу: "Брат, последний раз мы с тобой увиделись". После этого он пропал без вести. Филипп Тихонович вернулся с войны. Он и рассказал об этом по возвращении.

                        Что связывает сибирскую деревню Чашу

                             и некогда оккупированные Сетищи?                                 

   Людмила Ивановна Тенишева (Волкова) была вторым ребёнком в семье Волковых. Родилась Мила 14 октября 1929 года. Когда началась война, ей было одиннадцать лет. Много горя и страха ей пришлось пережить в юные годы.

   Когда после войны вербовали жителей Сетищ работать в Челябинскую область, Мила одна из семьи Волковых согласилась и уехала строить новую жизнь. В городе Бакале прошла специальные курсы, устроилась на металлургический комбинат формовщицей. В этом городе встретила свою судьбу – Александра Борисовича Тенишева из деревни Чаша Викуловского района. Он работал в геолого-разведке шофёром. В Бакале у него жил родной дядя. Влюбились Людмила и Александр друг в друга, создали семью.

   В Чаше у Александра осталась старенькая мать. Стала она звать сына домой: "Приезжай, мне здесь без тебя плохо". Куда иголка, туда и нитка. Поехала вслед за Александром и Людмила. Жизнь в деревне никогда не была сладкой. Чтобы выжить, нужно было много трудиться – и в колхозе, и дома. Приехали молодожёны в Чашу. Людмила – в нарядной кофточке, красивой юбке с маленькой Зоей на руках, а в деревне - комары, оводы, бездорожье, электричества ещё не было. Конечно, после города жизнь здесь показалась тяжёлой. 

   Без физического крестьянского труда прожить в деревне в те годы было просто невозможно. Уже на следующее утро пришёл к Тенишевым бригадир и дал разнарядку: косить сено. Отбил Александр молодой жене литовку. Пришли они в поле. Неласково встретили местные горожанку, меж собой говорили: "Как она работать-то будет?". Не знали они, что родом Людмила из села, где всю юность помогала матери в колхозе выращивать сахарную свеклу, и в поле точно так же, только с маленькой литовочкой, выходила косить сено для своих овец и коровы. Встала она последней в ряд, начала работу. Одну колхозницу обогнала, затем другую, третью… Удивились косари: а работник-то прибыл ценный! Так и прижилась Людмила в Чаше, подружились с ней местные женщины. Работала она честно, на совесть. Сначала в колхозе "Максимовский", а потом перешла в откормочный цех укрупнённого совхоза "Комиссаровский". Заработала почётное звание "ветеран труда". Так деревня Чаша стала её второй малой родиной. Но про своё родное село Людмила никогда не забывала – там осталась вся её родня, братья и сёстры.

                                           Не забывают свои корни

   Единственная дочь Зоя несколько раз бывала в тех краях. Понравилось ей село Сетищи – ухоженное, утопает в садах, повсюду широкие, асфальтированные улицы. И не подумаешь, что когда-то оно было полностью разорено немцами. Стоит и та самая церковь, подле которой в сороковых чуть не повесили её бабушку. Но вот тот момент, что имя деда Ивана Тихоновича Волкова не вписали на мемориал солдатам Великой Отечественной, его внучку сильно огорчило.

   - Мой двоюродный брат работает в селе главным инженером, двоюродная сестра – главным экономистом, - рассказывает Зоя Александровна Вохмина. – Я у них спрашиваю: "Почему такая несправедливость? Ведь он же воевал!". Они мне ответили, что уже пытались разобраться с этим недочётом, но тогда местные власти им ответили: "Он пропал без вести. А вдруг он жив?". Я стояла у памятника и рыдала – ну как же так?...

   Последние годы жизни Людмила Ивановна Тенишева проживала у дочери Зои в Нововяткино. Уже перед смертью её вновь потянуло в родные края. Дочь Зоя пообещала матери: как только выздоровеет, они вдвоём обязательно съездят, а если легче не станет, Зоя съездит одна. Людмила Ивановна не выздоровела, умерла в 69 лет.

   Зоя Вохмина всю жизнь проработала в Нововяткинской школе учителем географии. Жизнь сельского учителя полна забот: уроки, тетради, внеклассная работа… Дома работы тоже непочатый край: муж, трое детей, большое хозяйство. А как лето наступало и давали отпуск, дел не меньше: сенокос, огород… Когда вышла Зоя Александровна на заслуженный отдых, ей приснился ей сон. Подошла к ней мама и укоризненно говорит: "Обманула ты меня, Зоя". Проснулась и поняла: корит её мама за то, что так и не съездила она ещё раз в Белгородскую область на её Родину, а ведь обещала ей. Заплакала она, рассказала мужу Геннадию Григорьевичу. Раз надо ехать – значит надо. Съездил он в Ишим, купил жене билеты. Ещё раз побывала Зоя Александровна на Родине мамы, повидалась со всеми родственниками. По возвращению домой снова ей приснился сон. Похлопала её мама по плечу и сказала: "Спасибо".

   - Всё-таки люди, что работали в тылу, не видели всего ужаса войны – таким, каким его видели жители оккупированных территорий, - говорит наша собеседница. – В детстве мама часто рассказывала мне о том ужасном времени: как семья пережила оккупацию, как трудились на износ после войны. И мне захотелось поделиться этими воспоминаниями с земляками. Через что пришлось пройти нашим предкам, сейчас даже трудно представить. Но всё это было, и забывать об этом нельзя! Семья моей мамы выстояла и прошла достойный путь. Мой дедушка Иван Тихонович Волков пропал без вести, защищая Родину. Воевал и его брат Филипп Тихонович, он вернулся живой. Бабушка, мама и все родственники работали в колхозе, помогая восстанавливать полуразрушенные хозяйства, отдавая на это все свои силы. В Нововяткино проживает женщина, которая работала вместе с моей мамой в Чаше. Недавно она встретила меня и мы разговорились. "Людка-то себя угробила, - сказала она о маме. – Работала себя не жалела". Так трудились в то время все советские люди, которые хотели сами жить хорошо и чтобы страна их была процветающей… О таких нужно рассказывать, они заслужили это!

   Великую Отечественную Людмила Ивановна Тенишева вспоминала часто, не могла говорить о ней без слёз. Сегодня в нашей стране отстаивают историческую память и справедливость, чтобы с годами не произошло искажения реальных фактов или подмены их фальшивыми. Поэтому воспоминания очевидцев даже спустя более чем семьдесят лет представляют собой большую ценность. Не менее важны и их наказы современному поколению. До самой смерти труженица тыла повторяла: "И голод, и холод можно пережить. Только бы не было войны…". Человек, выживший в оккупацию, точно знал: нет ничего дороже, чем свобода и мирное небо над родной землёй…

Фото из архива Зои Александровны Вохминой

На фото  Людмила Ивановна Тенишева