К берёзке в лесу вела сенная дорожка около метра длиной.
У корней деревцев толщина её была значительной. Кто проложил или заготовил эту траву, я не придал значения. Только позднее эта трава превратилась в холмик. Исследовать его я не стал, боясь потревожить живое существо.
Только глубокой осенью до полного выпадения снега ходил в лес за калиной. Деревце калины стояло недалеко от бояровых кустиков. Под ними между стволов, ближе к земле, заметил большой бугорок сена, такой же, как видел раньше под берёзкой. В этот раз решил его изучить. Сено сверху было сжать и с боков тоже. Прикоснулся к бугорку слева. Сено было рыхлое. Трогая его посильнее, услышал, как из бугорка фыркнул ёжик, потревоженный моим прикосновением. Сделал для себя вывод: ёж, наматывая траву на свои иглы, носил сено в кучку. Из последовательных наблюдений заключил, что ёжик готовил себе место, гнёздышко для зимовки – хатку.
Утята
В деревне был такой обычай. В Пасху, сидя на крыше двора, мы, дети, ожидали восхода солнца. Позднее искали в лесу (согре) яйца, гнёзда птиц.
С восточной стороны леска нашёл между молодых берёзок гнездо утки. Она сидела в нём. Заметив меня, утка вылетела. Гнездо было в укромном месте. Я не взял яйца, считая, что утка выпарит деток.
Год был засушливым и в леске не было воды. Утка вывела утят. В начале июля мы окучивали картофель в своём огороде. Утка повела своих детей через наш огород. Он был ближе к проулку к реке Ташаир. Мы заметили птенцов. Сестра Дуся предложила изловить утят. Я согласился. Поймали трёх. Нашли в амбаре корыто. Налили в него воды, положили червяков, картошки. Посадили туда утят. Сами ушли окучивать картофель. Вспомнили вечером после работы про утят, но их не было. Они вылезли из амбара. Утка-мать увела их на реку Ташаир. Утиная семья была великой в тот год. Около полутора десятка деток сохранила птица. Это радовало меня.
Где спят тетерева?
Возвращался домой Дмитрий из соседней деревни на лыжах. Так как вышел ранним утром, то решил прогуляться по зимнему лесу, понаблюдать за жизнью птиц и животных. Снег в одной из лесных делянок был очень глубокий, и Дмитрия привлекли углубления в нём. Он поковырял лыжной палкой одну из ямок, а неподалеку от неё взлетела птица тетеря. Прошёл несколько метров на лыжах к следующей ямке – повторился вылет тетёрки и косоча. Так произошло около десятка выпархиваний тетёрок и красавцев тетеревов. Они поднимались из снега и усаживались на высокие берёзы.
Солнце поднялось выше. Дмитрий всё топал лыжами по снегу, и встревоженные хлопками выпархивали из него птицы. В то утро Дмитрий насчитал на берёзах около сотни пернатых. Так он обнаружил в лесном глухом массиве, где ночуют в зимнее время тетерева, нырнув в глубокий снег и зарывшись в нём.
Охота для зверей
Находясь на зимних каникулах в Ташаире, я ставил петли на зайцев. Только вот неудача: петли чаще находились на месте, а добычи в них не было. Однажды, под вечер, решил проверить петли и взял для безопасности с собой ружьё.
Когда стал приближаться к осинничку, где поставлены петли, то увидел, что около моей добычи в петле дерутся старый лис и лохматый волк. Только визг и лай доносились до меня. Клочья шерсти летели от них по сторонам. Лис, очевидно, лучше видел и слышал, заметив меня. С остатком зайца нырнул в мелкий лесок. А волк попал в поле моего зрения, и я погнался за ним, стараясь сократить расстояние, чтобы выстрел мог достать хищника.
Преследуя волка, я вынужден был останавливаться, чтобы протереть запотевшие очки. Волк тоже садился, как бы дожидаясь меня. Как только начинал погоню, то волк убегал. Так мы с волком преодолели около трёх километров от Ташаирского кладбища до крутого берега реки Ишим. Там хищник нырнул под гору реки. Дальше я не стал преследовать. Очки снова запотели, да и быстро и резко стало темнеть.
Иван Серебряков, Боково