Пока память жива

Напоминаем вам, читатели, что в течение года ждём от вас материалов-воспоминаний о тех или иных событиях детства, о социальных и культурных объектах, людях – в общем, обо всём, что было раньше.

Наша цель – вспомнить и сохранить, а, возможно, восстановить картины прошлого. В копилке проекта "Мы родом из детства" уже немало ценных статей и фотографий, которые важны для нашего района. Ждём статей до дня рождения местной газеты "Красная звезда" -- 15 декабря 2018 года. По традиции все авторы будут приглашены в редакцию на дружескую беседу и вручение благодарностей за проделанную грандиозную работу от руководителя нашего информационного центра.

   "А вот в нашей деревеньке…" -- так обычно начинают свои удивительные рассказы о былых временах, давно распавшихся селениях и нелёгкой жизни бабушки, с которыми частенько доводится побеседовать. У всех судьбы разные, и малая родина тоже, но вот объединяет пожилых рассказчиц одно общее чувство необыкновенного патриотизма: каждая свято верит в то, что жила в каком-то особенном месте, с самыми дружными, сердечными людьми, где повсюду были бескрайные ягодные и грибные поляны, где росли самые красивые шумящие берёзовые леса…

   Для каждого человека, всей душой любящего свой родной край, он до последних лет жизни остаётся самым лучшим. И особенно любовь к населённому пункту, в котором прошли детство и юность, прослеживается тогда, когда его не стаёт. Туда нельзя вернуться, а потому о нём остаются только добрые воспоминания. Одновременно и с грустью, и с умилением вспоминают бывшие жители исчезнувших деревень свои скромные бревенчатые домики с русской печкой и полатями, деревья, росшие под низенькими окнами, каждый кустик сирени, черёмухи… И от этих воспоминаний даже на расстоянии в полвека веет чем-то тёплым, сквозь года доносится небывалый аромат пирогов с чёрной смородиной, горячей картошки в большом подкопчённом чугуне… А особенно душевными получаются их рассказы о детских годах – самом счастливом и беззаботном времени, хотя сложно его назвать таковым у тех, кто рос в 30-40-е годы. Но, несмотря на все испытания, через которые пришлось пройти, люди всё равно говорят о том времени без капли сожалений и обид, при этом "рисуя" нам его таким, каким непростым оно было на самом деле.

   Поделилась своими воспоминаниями и Александра Ефимовна Подкорытова, рассказала то, что помнит, о родной деревеньке, которой уже давно нет. Сейчас ей 79 лет, живёт в Рябово. Свою семью и родовое село вспоминает часто, особенно в осеннюю пору, когда по огороду и хозяйству все работы переделаны – самое время для ностальгии…

   Детство А.Е. Подкорытовой (Мосиевских) прошло в маленькой деревеньке Аксёнова, которая находилась в 15 километрах от Рябово. Хоть и было это селение значительно удалено от райцентра и обездолено войной, люди смогли сохранить особый крестьянский уклад жизни, в котором было место и труду от зари до зари, и ещё не утраченным исконно русским традициям. Такое в настоящее время вряд ли где встретишь, и потому, слушая эти истории, мы заново открываем для себя тот мир, сопереживая и удивляясь стойкости простых сибиряков из затерянной в лесах глубинки.

   Родилась Шура Мосиевских 2 августа  1939 года. По иронии судьбы, именно в день её рождения в 1944-ом на фронте погиб отец, Ефим Васильевич. Семье на память от него осталось только письмо, присланное  с прифронтовой полосы. "Мама хранила, теперь я храню", -- говорит бабушка. Её мама, Анна Прохоровна, оставшись без мужа, одна поднимала троих дочерей: Надежду, Марию и Александру. Выручали корова и небольшой огород. В Аксёнова имелся свой колхоз им. А.А. Жданова, там и работала. Жили в деревеньке все одинаково, небогато.

   - Голод на всех общий был, -- вспоминает Александра Ефимовна. – Картошки посадим – и всё, да и та плохо урождалась. Хорошо хоть калега была. Это брюква, но мы её калегой называли. Наедимся её – и на полати. Об одном только думали: дал бы Бог зиму скоротать. А летом уже полегче было, трава-то росла – ешь, сколько хочешь, но всё равно голодным будешь ходить. Никогда не забуду, как по двести граммов муки гороховой давали. А что такое двести граммов? Это горсточка, и из неё нужно умудриться что-нибудь сварить, чтобы вся семья наелась.

   Разных историй из детства, связанных с едой, у Александры Ефимовны хоть отбавляй. Не без улыбки вспоминает свою сестру Маньку, которую мать однажды отправила получить положенную горсть муки. На утро встала и спрашивает: где же мука? А та ответила, что в шкафу. В итоге там ничего не оказалось. Оказывается, девочка съела её по дороге. Мать тогда расстроилась, но не наказала дочку, а попыталась ей объяснить, что так нельзя поступать: она одна съела всё, а можно было разделить на всех.

   А ещё обязанностью деревенских ребятишек была помощь колхозу, например, полоть пшеницу. Во время одной из таких прополок Шура вместе с другими детьми захотела есть, а еды с собой не было, вот и отпросились в лес берёзового соку посочить. Сок, видимо, плохо бежал – не сезон потому что, – и дети долго его добывали. Учительница устала ждать. Подумала, что они сбежали, лишь бы не работать, и в контору обратилась, чтобы помогли детей на поле вернуть. Пришли люди с колхоза, разыскали беглецов, а они сидят у берёзы, пытаются сок выдавить – и не от работы отлынивали, а просто вот так им есть хотелось.

   - Военное время я плохо помню, совсем маленькая была, только по маминым рассказам, -- говорит Александра Ефимовна. -- А вот уже послевоенное – то хорошо. Но и когда закончилась война, лучше жить мы не стали. Помню, как трудились деревенские женщины -- день и ночь, все в работе. И я часто думаю: как они выдюжили-то? Это же надо столько силы и духа иметь!

   Конечно, худо пришлось всем, кто потерял мужей на войне. А для деревеньки в 24 двора, можно сказать, потери были решающими: по словам А.Е. Подкорытовой, вернулись с фронта только два мужчины - Терентий Ветров да Николай Ромайкин. Но жизнь продолжалась…

   Ребятишки ходили в начальную школу, внимательно слушали свою учительницу Анну Титовну Кабанову, учились грамоте. А кто хотел, после четырёх классов дальше продолжал учёбу, ходили пешком в Рябовскую школу. Но, вернее, не кто хотел, а кто мог: у кого было кому лапти плести или обутки шить.

   - Я лаптей никогда не носила, -- говорит Александра Ефимовна. – Мама кожу умела выделывать и шила мне обутки. Потому я и окончила 7 классов. Очень хотелось учиться, думала в Викулово пожить, профессию получить. А мама мне на это сказала: "Шурка, что ты возьмёшь с собой из дома? Ни одеть, ни обуть нечего, и квартировать негде". Вот я и передумала и работать пошла.

   Кроме Мосиевских, жили в Аксёнова семьи: Лосевы, Шантуровы, Данилкины, Подсобастенко, Ветровы, Ромайкины, Вдовины, Князевы, Шевченко, Ялышевы, Обмёткины, Комендантовы, Патрашины (татары), некоторых из перечисленных -- по несколько семей. Деревня тянулась в одну улицу вдоль реки Ик, дома были пятистенными. Видимо, в связи с небольшим количеством населения, клуб в деревне так и не появился, и аксёновская молодёжь играла, пела и плясала на специальном "выбитом кругу" посреди деревни. На балалайке играл дед Егор. И как бы ни приходилось жителям трудно, место для песни и пляски в жизни оставалось всегда – только так можно было поднять себе настроение и зарядиться позитивной энергией. Дружной компанией отмечали аксёновцы и все значимые праздники.

   Колхоз, по воспоминаниям жительницы, тоже был крепкий. В кузнице работали дед Прохор и дед Василий, ковали железо. Магазин появился гораздо позже школы. На памяти Александры Ефимовны там трудились продавцами Мария Ромайкина и Александр Шантуров. Вспомнила она ещё и тот факт, что до прихода советской власти умерших хоронили в Рябово, а после – в Аксёнова. Ей рассказывали, что приезжал поп и осветил кладбище.

   Жители деревни кормились своим трудом, коров держали и старики, и молодёжь. Тому, что Аксёнова признали неперспективной деревней, А.Е. Подкорытова до сих пор удивляется:

   - Уже и свет в деревню провели, и скота там держали 300 голов! Сейчас в любой большой деревне тридцать-то с трудом наберёшь. А вот решили так и закрыли школу, магазин. И люди разъехались кто куда.

   Выйдя замуж, Александра Ефимовна переехала жить к мужу в Рябово. Но её мама Анна Прохоровна ещё оставалась жить в Аксёнова. Вот так она и стала числиться в списке последних жителей деревни. Она жила на одном конце, а Анастасия Ялышева с дочерью – на другом. С годами Александра перевезла маму к себе в Рябово, и она потом рассказывала ей, что жить в пустой деревне было страшно. Держала гусей и опасалась, что волк за ними придёт. И однажды он пришёл – видела издалека, как шагал по деревенской дороге, прихрамывая. Она не растерялась, загнала гусей в огород, а после всегда была начеку.

   По официальным данным, Аксёнова распалась в 1975 году. Простояла деревня чуть больше ста лет. Далёкой её истории Александра Ефимовна не знает, и это неудивительно, ведь селение образовалось в 1860 году. Старожилы говорили, что его основали переселенцы и ссыльные. Её дедушку Прохора (отца матери) привезли в Сибирь 12-летним мальчишкой, основался он в Малахово. Он был сослан с Чернигова (с Украины) за то, что якобы украл у попа коня. А он до старости  твердил, что никакого коня и в глаза не видел. Ещё в детстве слышала рассказы, как предков раскулачивали.

   - Всё у них отобрали, даже ложки и вилки, одну собаку оставили, -- говорит А. Е. Подкорытова. – Так дед потом лично Сталину писал, что он не кулак, объяснил всё, как на самом деле есть. Потом пришло распоряжение, чтобы вернули имущество – всё, до нитки. Посуду и прочие предметы вернули, а вот овец никто не отдал.

   Отец отца, Ефима Васильевича, рассказывал, что когда-то в Аксёнова случился пожар, и выгорели хвойные леса. А раз леса не стало, значит, не стало и дров. Но зато  хлеб хорошо родился в тот год – оттого что рожь посеяли в золу. А на будущий год рожь ещё лучше поспела.

   - А теперь всё лесом затянуло, -- задумчиво говорит Александра Ефимовна. – Вот, помню, целину поднимали, медаль мне дали потом. Так теперь хоть снова медали выдавай – всё заросло. Я уже столько лет в Аксёнова не была – больше двадцати. Да и найти её теперь как? Места совсем неузнаваемые, будто и не было там деревни.

   От отчего дома этой пожилой женщины уже давным-давно не осталось даже фундамента. Ещё когда последние разы бывала в тех краях, отмечала про себя, что деревня будто стёрлась с лица земли, хотя времени с тех пор, как её покинули жители, прошло не так уж много. Зато сколько осталось о ней воспоминаний -- всех не перечесть! И, в подтверждение им, с пожелтевших, выцветших чёрно-белых фотографий из глубин времён до нас доносится жизнь и дела ушедших аксёновских поколений, смотрят их лица. Они как бы говорят: пока память жива, отчасти жива и их деревенька.

Фото из архива А.Е. Подкорытовой

На снимке: жители д. Аксёнова, 1950 г