Один день из жизни солдата

«Ладога, ты живёшь какой-то своей неповторимой жизнью.

Весной ты принимаешь в свои нежные объятия стаи белоснежных лебедей. Массивное тело птицы то грациозно взмывает в воздух, то плавно опускается на озеро.  Величественные лебёдушки аккуратно рассекают твою лазурную гладь. Выгибая  длинные шеи, они поют своим возлюбленным песни. Громкие звуки  раздаются то тут, то там,  заполняют всё пространство. Лебеди, взмахнув своими мощными белыми крыльями, поднимаются над водной гладью. О, как прекрасно их отражение! Свободные ветры ласкают тебя, радуясь прилёту гостей.  Кажется, воздух здесь блестит, а вода переливается, сверкая яркими весенними лучиками солнца.

   Летом ты такое же спокойное и в то же время буйное. Иногда ты шумишь, поднимая бурлящие волны, и кидаешь их на каменистый берег.

  Осенью лес на твоих берегах покрыт таинственной дымкой, скалы дремлют на печальной воде. Тебя, как большое море, окутывает туман…

  Зима. Кругом лёд, лёд, лёд… Лёд сковывает  намертво воду, и кажется, что нет ничего  прочнее, надёжнее, но как он  хрупок. Как  страшно ступать на твой холодный стан",  --  задумчиво глядя на Ладожское озеро, размышлял  Николай  Макушин, солдат двадцати восьми лет. Его серые глаза цепко, как  будто в последний раз,  окидывают живописные просторы.  Зябко, темно и страшно. Ничего не чувствуешь, мысли  покидают   тебя. Только в висках молотком стучит одна и та же фраза: "Там, в Ленинграде, люди умирают. Хлеб спасёт сотни замученных жизней. Надо выжить! И ты, лёд, поможешь мне".

   Николай уверенно заводит свой ЗИС-5. Колёса машины  медленно скатываются с пологого берега. Мотор на минуту глохнет…

   --Только не подведи, -- он дрожащими пальцами вновь заставляет работать железного товарища. – Этот путь надо пройти, чтобы дать жизнь другим.

   Перед глазами сразу мелькают картинки из детства: мама.., он помнит её руки, такие тёплые и мягкие, пахнущие  молоком. Она  стоит  в своём скромном сарафане, смеётся, что-то говорит,  по-детски сдвинув брови…

   Вдруг ужасный треск  заставил водителя вернуться в реальность:  машина впереди колонны, сбившись с трассы, в секунду уходит под лёд… Теперь его очередь. Колёса уже наполовину в воде. Страх овладевает парнем, ужасным зверем царапает душу так, что всё тело буквально цепенеет. Но нельзя, нельзя вот так, вот так сдаться. Нельзя, чтобы твоя  жизнь оборвалась  так нелепо.

   -- Отбрось свой страх, ты не слабак.

   Окоченевшие пальцы сжимают  руль машины. Уже что-то неземное движет им. Руки сами выворачивают руль. Рывок. Машина невиданными силами понеслась вперёд. Снег из-под колёс залепил окно, дворники не успевали очищать тусклое стекло. Глаза  видели только свет впереди. Колонна  машин  поредела…

   Тот первый рейс по Ладоге  в ноябре 1942 года  не забыть никогда! Много машин  осталось  там   навсегда.

    На протяжении всего пути теперь тянулась в голове лишь одна мысль, и бледные губы шептали её как в бреду: "Только бы не утонуть…" Эти 30 километров  по тонкому льду казались бесконечными. Минуты медленно бежали, пока страх перетряхивал душу солдата.

   И вот он уже так близко, город-крепость, заключённый в оковы блокады немецкими  войсками. Спасительная колонна медленно и торжественно въезжает в город. Люди – тени, молча двигались по пустынным улицам. Но город продолжал жить!

   -- Как  же ты изменился, Ленинград! Ещё два года назад по проспектам прогуливались твои беззаботные жители, радуясь редкому солнечному дню. 

   У стены разрушенного здания Николай увидел  мальчишку  лет тринадцати и маленькую девочку. Она  прижалась бледной щекой к брату. Её волосы, сиявшие когда-то  золотом, отливали  сединой. В больших, но опустевших глазах угасал  последний огонёк  жизни. Дети не плакали, а тихо смотрели куда-то вдаль. Хрупкие прозрачные руки повисли, как тонкие прутики, дрожали то ли от холода, то ли от жуткого голода. Сильный холодный ветер бродил по городу и вбивался в тела, леденя души. Тут Николай вспомнил, что у него с собой оставался кусок  хлеба. Недолго думая, водитель подошёл к детям и протянул засохший кусок. Глаза  детей наполнились радостью жизни.

   На долгие годы в памяти застыли образы этих детей, как олицетворение страшной участи блокадного Ленинграда. Их Николай пронёс через всю жизнь, ради них он сражался, ради них он несколько раз умирал, ради них он выживал и шёл по долгой дороге войны, дойдя до Кенигсберга.

   "Эх, Ладога, ты опять завораживаешь меня своей красотой, хотя живёшь ты ныне иной жизнью. Хранишь в себе память войны  и вечно остаёшься такой  же прекрасной", -- уже в мирное время, глядя на озеро, думал солдат.

Елизавета СЕЛЕДКОВА, ученица  9 "А" класса МАОУ "Викуловская СОШ №2".

Рисунок автора