Брызнуло солнце золотом...
О пользе чтения. Читаю всё что под рукой, более других – Пришвина, с его неистребимой природностью и натурализмом.
О пользе чтения. Читаю всё что под рукой, более других – Пришвина, с его неистребимой природностью и натурализмом.
В чтении самое трудное – найти место удобное для чтения, чтобы свет лился на страницу сплошным потоком, и чтобы читались слова-буквы, и обычный экран не выедал, не вытекал из глаз твоих зрением.
Читать люблю при дневном свете, в остальное время суток без глаз рискуешь остаться, а при солнечном свете светло и легко без напряга. Это маленькое лирическое отступление к тому, что какие бы технологии ни ломились на дворе, ни одной из них не заменить чтения, не заменить воображения навороченной компьютерной программой. На экране солнце светит, но не греет. У программы ни чувств, ни эмоций. Можно, конечно, их круг определить, и, тем не менее, это будет ограниченный диапазон, а мысль априори свободная, творческая, непредсказуемая, а значит, не программируемая.
Писательство, как и читательство, неизбывно. Лист белый Ванька-встанька. Писать-читать-разговаривать-рассказывать. Рассказчик ты, а слушателем может быть любой, и ты повествуешь нуждающемуся нужду его, в том, что у вас совпало – чувства, эмоции, настроение. А если не совпало, то не сегодня и не к тебе он пришёл, вернётся - не вернётся. Гадать ни времени, ни проку, как эти облака, что через балконное стекло плывут. И неведомо ни тебе, ни облакам, доплывут ли, найдут ли пристанище переночевать, зацепившись за маковки зубчатые ельника-сосняка ли? Ночь проведут тихо и незаметно, чтобы ранним утром далее в путь. Вот и слова-странники вечно кочующие, где-то ночующие. Безымянные, пока язык твой их не обозначил, придав каждому и смысл, и форму, через тебя оживает слово, передаёт переживания твои. Стараешься живописать, но слов мало и часто не те, и даже те едва передают лишь часть неповторимого, бесконечно текущего, неуловимого и живого своей бесконечностью мгновения.
Кукушка. Кукует, доказывая свою принадлежность настоящему. Журавли чутки и осторожны. Длинноногий, лёгкий заприметит тебя издалека, и вот размах – разбег, парит над полем, над лесом кружит, выглядывая более спокойное и безлюдное место. Один из пары на гнезде. Шумны и крикливы скворцы, утки, взлетая, пугаются своего собственного шума, и только орёл невозмутим, как приговор. Влево-вправо, высматривает добычу, и будьте уверены, найдёт. Голова его движется отдельно от тела.
Простота языка не просто, июнь мучается, никак не может попасть в колею – мокро, сыро, прохладно. Мне, закалённой снегами и холодом, свежо и комфортно, но в тепле уютнее. Мысли одна за одной, только успевай. Облака роятся, клубятся, их куда-то уносит ветер… Солнце непостоянно. В слове ищу солнца.