Временем реабилитированные

Репрессии -- одна из самых трагических страниц летописи истории нашей страны. Голод, страдания, лишения пришлось пережить миллионам граждан. События того времени, коснувшиеся многих семей, сохранились в памяти на всю жизнь.

Ида Мартыновна Гибнер вспоминает:
-- Жили мои родители в Новосибирской области. У них был большой дом, 8 амбаров, 12 коров, 13 лошадей. Земли обрабатывали сами. Но раскулачивание происходило ещё без меня. Забрали тогда всё, даже одежду. До этого мой отец Гибнер Мартын Готлибович срубил ещё один дом. Но отца я даже не видела. Я родилась в апреле 1938 г., а он был арестован в декабре 1937 г. по необоснованному обвинению в причастности к "контрреволюционной шпионско-диверсионной организации". Постановлением тройки УНКВД по Новосибирской области приговорён к высшей мере наказания – расстрелу. Арестовали тогда всех немцев, кто не успел уйти. Их увезли, и никто не знает куда… Приговор приведён в исполнение 6 декабря 1937 г.
Мне было месяцев 6-7, когда умерла мать. Нас с сестрой Ирмой взяла к себе тётка. У неё своих ещё четверо детей было. Била она нас очень сильно. Мне шёл четвёртый год. Тётка табуреткой мне перебила спину, сломала ключицу, разбила голову. Ирма стала звать на помощь. Прибежала другая мамина сестра, завернула меня в платок и унесла домой. Встала на ноги я только через полгода. Но через год случилось очередное несчастье: мамина сестра заболела и умерла. Домой я не пошла, а взял меня, шестилетнюю девчонку, в няньки председатель колхоза. Потом председатель переехал в другое отделение, а меня забрали к себе родители первой жены моего отца. Я бегала в лес за сушняком, помогала полоть огород бабушке. Мне шёл уже 10-й год, когда они умерли. И снова стала моя жизнь одинокой. Но к тётке я уже не пошла, помнила её "доброту".
Была поздняя осень. Я убежала ночью из деревни в одном холщовом платьице, босиком. Бегу по лесу, а волки воют. Смотрю, а из лога поднимается "полуторка". Шофёр посадил меня в машину, завернул в фуфайку и привёз к себе домой. А утром увели меня в семью, где был ребёнок лет шести. И опять я стала нянькой, но уже и корову доила, и свиней кормила, и по дому всё помогала. Хозяева были мной довольны: и кормили хорошо, и свою одежду хозяйка перешивала. Научила она меня выбивать узоры на ткани. Это меня шибко выручало потом в жизни. Пока жила у них, ходила в вечернюю школу. Мне шёл уже 15-й год, когда я пошла работать в Дом малютки. Зарплату платили хорошую. Стала я помогать старшей сестре Ирме, сродным сёстрам. Позже работала прачкой. В детском доме стирала на старших детей. В большом чане заливала бельё щёлоком, надевала сапоги и бегала по этому белью часа четыре. А потом в нескольких водах прополаскивала его. Лёгкой работу эту не назовёшь…

Через несколько лет уехала в Челябинскую область, некоторое время жила в Курганской области. В 1978 году переехала в Викуловский район. Работала всю жизнь и в полеводстве, и на фермах: завскладом, осеменатором, ветврачом, за телятами ухаживала…

Сейчас живёт Ида Мартыновна с семьёй дочери в Сартаме. Бережно хранит она трудовую книжку, медаль "За доблестный труд", удостоверение "Ветеран труда" и справку о реабилитации в том, что она, как оставшаяся в несовершеннолетнем возрасте без попечения отца, необоснованно репрессированного по политическим мотивам, признана подвергшейся политической репрессии и реабилитирована.

До сих пор умелые руки не знают отдыха. Вяжет она носки внукам да правнукам. Ещё недавно вязала очень красивые салфетки крючком. Сейчас зрение уже не то, но книги и журналы Ида Мартыновна читает каждый день. Любит она рассказы и статьи про животных, о загадках природы и вселенной. Ещё читает она старинные книги на немецком языке: хоть и прошла её жизнь среди русских, но родной язык в памяти сохранила.
Желаем Вам, дорогая Ида Мартыновна, здоровья, домашнего тепла и уюта! Пусть Ваша жизнь будет доброй и спокойной, пусть внимание близких согревает Вас всегда!

с. Сартам

На снимке: И.М. Гибнер

Фото прислал автор