След, оставленный потомкам

С Иваном Егоровичем Слепухиным нас свёл случай. Было это осенью 1974 года, когда он занимал должность заведующего оргметодкабинетом Викуловской райбольницы, а я только-только приступил к обязанностям заворгоделом райкома комсомола. В один из октябрьских дней вся комсомолия райцентра субботничала: мастерили пешеходный тротуар на территории больницы. Моросил холодный нудный дождик, временами переходящий в летний ливень, потом переставал, чтобы снова начаться. И так с самого утра. Одним словом, скучновато было. Хотели уже сворачивать свой благородный труд, да тут появился он – Иван Егорович.

-- Ребятки, что приуныли!? Совсем немножко осталось, -- повёл рукой. – На войне труднее было, да выстояли, а тут не война, добьём, -- и он, поплевав на ладони, взялся за топор.
Как сейчас помню этот момент, а ведь минуло с тех пор более сорока лет. После были частые встречи, больше связанные с работой (Иван Егорович кроме всего прочего курировал ещё и первичную комсомольскую организацию райбольницы), но были и минуты откровения, когда он немного рассказывал о себе, делился впечатлениями о той прошлой, нами не виданной жизни, клял или поощрял нынешние органы власти, а то и просто травил анекдоты, в чём он был непревзойдённым мастером. Но наступали часы работы, и Слепухин опять становился самим собой: строгим, принципиальным, требующим во всём порядка, и в то же время – всё понимающим, отзывчивым и очень добрым человеком.

… Иван Егорович родом далёк от наших сибирских мест. Из Белоруссии произрастают его корни, из деревеньки Сивенки, что недалеко от Гомеля. Жили они очень бедно, основным продуктом питания была бульба (картошка), мясо видели по великим праздникам. А ведь в семье было четверо детей, которых нужно было ещё и одевать, и обувать, и в люди выводить. Иван был старшим ребёнком, ему и доставалось больше других – и родителям помогать, за сёстрами и братом присматривать.

На вопрос, как Слепухины оказались в здешних местах, Иван Егорович коротко отвечал: "Голод пригнал". Оно и верно: в конце тридцатых годов всё население европейских областей России и соседних с ними республик постиг повальный голод – страшную жару сменили проливные дожди, оставившие людей без хлеба и надежды на выживание. Тысячи переселенцев потянулись в Сибирь-матушку, богатую землёй, лесами и реками. Среди них были и Слепухины, которые преодолев огромный путь, осели на постоянное место жительства в деревне Вараксино.

В 1941 году началась война. В ту пору семнадцатилетний Иван Слепухин (после окончания девяти классов Викуловской школы) работал инструктором-статистом ЦСУ Омской области. Почти сразу же после грозного известия о нападении Германии вместе с ровесниками подался в военкомат с единственной просьбой – направить добровольцем на фронт. Но получил отказ, потом – ещё один, а повестку о призыве на действительную военную службу вручили ему только в мае 1942 года. С группой новобранцев был направлен в г. Омск, где его ждало зачисление в эвакуированное из Ленинграда военно-медицинское училище имени Щорса. О чём угодно мечтал и думал парень (и о небе, и о море), но только не о бинтах и вате, которых он и в руках-то не держал. Но приказ есть приказ.

Начались курсантские будни, которые продлились почти полтора года; только в октябре 1943 младший лейтенант И.Слепухин был направлен в действующие войска – военным фельдшером батальона 25-й танковой бригады, 29-го танкового корпуса, 5-й Гвардейской танковой армии, входившей в состав Второго Украинского фронта. Только здесь, в самом пекле беспрестанных боёв, в шаге от смерти, новоиспечённый медик понял: какой благородной миссией наделила его судьба – спасать жизни людей. И он шёл этой стезёй.

-- Только официальная должность военфельдшера была у меня, на самом же деле ничем не отличался от обычных санитаров, также ползал по передовой, перевязывал легкораненых бойцов и командиров, вытаскивал "домой" тяжёлых, -- вспоминал Иван Егорович. – Разумеется, самому доставалось: и контузило, и осколками царапало, и пулю немецкую ловил. Но Бог миловал – пронесло.
Уже в самом начале своего боевого пути И. Слепухин за храбрость и героизм, проявленные в борьбе с фашистскими захватчиками, был награждён первой своей медалью – "За отвагу".

Спустя почти год военные пути-дороги бросили его в войска 3-го Белорусского фронта, 1-го Прибалтийского, в составе которых он участвовал в знаменитом сражении на Курской дуге, форсировании Днепра, освобождении Минска. Спасал жизни солдат, рискуя своей. И делал это, как велел ему долг медицинского работника. За бои под Курском белорусский сибиряк был удостоен ордена Красной Звезды.
Помнится, в упоминании об ордене, Иван Егорович отшутился: "Всех награждали, и меня наградили", а потом уже серьёзно добавил: "Среди других раненых вынес на руках какого-то полковника".

Потом снова бои, кажется – бесконечные, лазареты, полевые госпитали, переполненные искалеченными, изуродованными людьми. Скольких из них вернул к жизни простой русский фельдшер медсанбата Иван Слепухин? Не счесть. Да он и сам не знал об этом, не сводил счёты с арифметикой, его преследовала другая задача – спасать. И опять награда – орден Отечественной войны II степени.

В самом конце войны, при форсировании безымянной реки, Иван Егорович отличился лично, на подступах к вражеской крепости Кенигсберг – повторно, за что получил ещё одну награду – медаль "За взятие Кенигсберга".

Войну И. Слепухин закончил в составе родного 2-го Украинского фронта в мае 1945 года на реке Одер, но служба для него продолжалась. Лишь в феврале 1947 года приказом начальника Белорусского военного округа он, в должности командира медико-санитарного взвода, уволен в запас. За это время на груди военфельдшера засияла новая медаль – "За победу над Германией", а на погонах добавилась очередная звёздочка. Домой лейтенант медицинской службы И. Слепухин прибыл в марте этого же года. Тогда офицеру шёл 24-й год…

И после окончания фронтовых будней Иван Егорович не расстался с медициной – суровой практикой вошла она в его душу, без отдыха и раскачки перешёл в её мирную суть, окунулся с головой в работу. Сначала его назначили заведующим Шешуковским фельдшерским пунктом, потом перевели на должность госсанинспектора при райздравотделе, помощника Викуловской райсанэпидстанции, а в середине 50-х годов новое назначение – заведующий райздравотделом. Именно на этом поприще раскрылся организаторский талант Ивана Егоровича: около десяти ФАПов и пять участковых больниц было открыто в районе не без непосредственного участия Слепухина. Последнее его место работы до ухода на заслуженный отдых – заведующий (фельдшер) оргметодкабинетом райбольницы.

Сколько добрых дел было сделано Иваном Егоровичем Слепухиным, сколько человек, ныне живущих, вспоминают его добрыми и тёплыми словами. Его уважали за принципиальность и серьёзное отношение к делу, к порядку в лечебных учреждениях. А скольким молодым людям он дал возможность открыть себя в медицине! Он всё умел делать тщательно, кропотливо: планирование, учёба кадров, семинары, проведение профилактических мероприятий, составление различных отчётов и т.д. Но главным принципом (везде и во всём) коммуниста Слепухина (в КПСС он вступил в апреле 1951 года) в его жизни оставалась человечность. Он мог в любое время суток, по грязи или глубокому снегу, идти на помощь людям, огорчаться вместе с ними неудачам и радоваться их успехам, радеть за благополучие всех и каждого, до хрипоты оспаривать правду. И не зря как-то Геннадий Михайлович Хомутских, в бытность главного врача райбольницы, обронил: "Со Слепухиным бесполезно о чём-то спорить, он всегда оказывается прав".

…В 1992 году Иван Егорович овдовел – ушла из жизни его любимая Мария Андреевна, с которой они прожили долгие, счастливые годы, отданные друг другу, детям (воспитали двух сыновей), внукам, медицине (супруга тоже была медиком). Не прошло и полных двух лет, как скончался и сам Иван Егорович (диагноз – острый отёк головного мозга) – война, тяжёлые послевоенные годы и напряжённый умственный труд сделали своё дело. Было ему в ту пору – 70.

На снимке: И.Е. Слепухин в молодые годы

Фото из архива семьи Слепухиных