Жертвами политических репрессий в нашей стране в первой половине 20 века стали миллионы людей.
Тогда арестовать, расстрелять, отправить в тюрьму, в ссылку, в трудармию могли любого, независимо от его статуса. Репрессировали колхозников, политических деятелей, военных, врачей, служащих. Страшное было время, не всем удалось выжить…
Что такое трудармия в нашей семье знали не понаслышке. Мой дед Заваруев Андриян Герасимович в пору, когда начали образовываться коллективные хозяйства, вместе с другими бедняками первым "зашёл" в колхоз, свёл туда всю скотинку-животинку. Деревни раньше были большие, и в каждой -- свой колхоз. На первую "германскую" (так в народе называли Первую мировую войну) дед сходил, вернулся, а вот на вторую уже по возрасту был негоден. Работал дед за "палочки", за "трудодни", за "здорово живёшь", в войну никто и не спрашивал, и не ждал никакой зарплаты.
В деревнях в войну работали все от мала до велика. Его определили к лошадям, ухаживать за ними. Летом всё полегче, корм был, все жили на траве: и люди, и скотина. А вот зимой… Выбивались из сил колхозницы, выбивалась из сил и падала скотина. По утрам женщины поднимали лошадей палками. Нет, не били: брали оглобли (толстые палки), подталкивали под брюхо лошади с двух сторон, наваливались одновременно на обе и поднимали лошадь, чтобы она поела чего-нибудь да попила вволю. На ней ведь ещё и работать надо было: сено, дрова возить, да и мало ли дел в колхозе.
По воспоминаниям моей мамы М.А. Заваруевой, приноровился дед зимой, когда уведут лошадей на работу, ходить с саночками в поле, найдёт кучки соломы, вытрясет снег и тащит лошадкам, покормить их послаще. Узнало начальство, и признали это как "вредительство", осудили старика и отправили в эту самую "трудармию". Оттуда дед привёз фотографию (к сожалению, не сохранилась), на ней видно, что он был самый старый: сидит в картузе среди молодых мужчин и женщин, все они в сатиновых робах, видимо, фотограф снимал их в рабочее время. У тех, кто сидит на переднем плане, в руках кирки, ломы, лопаты. Все эти орудия труда говорят о том, какую работу выполняли осуждённые за "вредительство". Дед вернулся домой умирать (сдобрилось, видимо, начальство, а, скорее всего, судьба). Пришёл, как говорили в деревне, "о тросточке", т.е. с палочкой. Плакал перед смертью, что ребятишек дочери поставить на ноги не поможет. Когда умер, на гроб в колхозе лесу не нашлось. Сняла дочь двери с петель в горнице, связали верёвками, так и похоронили. Вскоре в деревне умер ещё один старичок, так тому и могилу некому было копать, подкопали к нашему деду, туда и похоронили. Бабушка потом всю жизнь плакала и приговаривала, что и на том свете дед носит на себе этого старика.
Когда в недавнем прошлом начали колхозы разбирать на паи, я спросила, не полагается ли пай и моей семье. Мне ответили, что все документы о колхозе и его первых тружениках сгорели, и ничем теперь не докажешь, что кто-то когда-то трудился, страдал за колхоз -- всё сгорело…
О том, что в доме Сарычевых необычная коллекция, которой отдал много лет и времени Евгений, мы узнали давно. А вот познакомиться с экспонатами довелось только в марте. Масштаб экспозиции не просто впечатляет, он захватывает своей эксклюзивностью… Такого мы точно не видели ни разу!
В канун Международного женского дня 8 Марта в администрации Викуловского района за круглым столом состоялась встреча с жёнами и матерями, чьи родные погибли при исполнении служебного долга в специальной военной операции.
В канун Дня защитника Отечества в Викуловском народном краеведческом музее имени А.В. Давыдова открыта Доска памяти участникам СВО.
Церковь с древних времён совершает поминовение воинов, павших за веру и Отечество на поле брани. В Русской православной церкви поминовение православных воинов положено в XIV столетии.
Димитриевская родительская суббота — день, когда поминают всех погибших на поле брани россиян.